Рассказы участников сталинградской битвы. Рассказ приводится сыном очевидца этих событий для потомков

Портреты и воспоминания тех, кто пережил крупнейшее сражение ВОВ, - в материале ТАСС

С каждым годом события Второй мировой войны становятся дальше, и нам все сложнее помнить, что за общими фразами из учебников стоят совершенно конкретные люди. Тем большую ценность приобретают материальные свидетельства и документы. В преддверии 75-летия Сталинградской битвы ТАСС представляет материал, где можно увидеть портреты участников этого сражения и прочитать их воспоминания.

Лица войны

Фото слева. Александр Родимцев, командир 13-й гвардейской стрелковой дивизии. Сталинград. 15 сентября 1942 года. © Я.И. Рюмкин

Фото справа: Автоматчики 13-й гвардейской дивизии 62-й армии ведут бой за цеха завода "Баррикады", Сталинград. Октябрь 1942 года. © Я.И. Рюмкин

13-я гвардейская стрелковая дивизия, участвовавшая в боях за Сталинград, - одно из самых прославленных соединений Красной армии. Слава эта неразрывно связана с первым командиром дивизии Александром Родимцевым. Саму дивизию часто так и называли - дивизия Родимцева, а имя генерала Родимцева упоминается во множестве литературных произведений о войне. Например, в романе Михаила Шолохова "Они сражались за Родину": "Родимцев, будучи командиром взвода, выбивал из пулемета на мишени свое имя и фамилию. Не хотел бы я побывать под огнем пулемета, за которым прилег Родимцев. А посмотреть - муху не обидит, милый, скромный парень, каких много на родной Руси".

Автоматчики 13-й гвардейской дивизии 62-й армии ведут уличный бой в районе вокзала. Сталинград. Сентябрь 1942 года. © Я. И. Рюмкин

В сентябре 1942 года дивизия вошла в состав 62-й армии и получила задачу переправиться в Сталинград через Волгу, чтобы выбить немецкую армию с прибрежной полосы. В октябре бойцы дивизии создали мощную оборону на Киевской улице и смогли остановить противника. За мужество и доблесть при обороне 13-я гвардейская стрелковая дивизия была награждена орденом Красного Знамени.

Летчик-истребитель сержант Илья Чумбарев у останков протараненного им немецкого самолета "Фокке-Вульф". Сентябрь1942 года. © Я.И. Рюмкин

На этой фотографии - летчик-истребитель 237-го истребительного авиационного полка 220-й истребительной авиационной дивизии 16-й воздушной армии Сталинградского фронта сержант Илья Чумбарев.

На заднем плане - обломки несколько минут назад сбитого им немецкого самолета-разведчика "Фокке-Вульф". В представлении сержанта на орден Ленина сказано, что 14 сентября 1942 года он вылетел из засады на перехват бомбардировщика противника "Фокке-Вульф". "Будучи точно наведен по радио на противника - подошел к нему вплотную снизу и протаранил его, отбив лопастями своего самолета Як-1 хвостовое оперение. Самолет противника рассыпался в воздухе, его экипаж взят в плен в районе М. Ивановка. Сам Чумбарев благополучно сел у своего аэродрома с погнутыми лопастями винта".

Всего Сталинградский фронт поддерживали 454 самолета 8-й воздушной армии и 150–200 бомбардировщиков авиации дальнего действия.

Фото слева: Командующий 51-й армией генерал-майор Николай Труфанов. Сталинград. Ноябрь 1942 года. © Я.И. Рюмкин

Фото справа: Гвардейцы роты старшего лейтенанта А. Сергеева ведут разведку во время уличного боя в одном из районов города. Сталинград. Октябрь 1942 года.
© Э.Н. Евзерихин

Полководец Николай Труфанов был назначен командующим 51-й армией в середине 1942 года. С августа 1942 года по февраль 1943 года войска 51-й армии участвовали сначала в оборонительных боях по разгрому и окружению немецко-фашистских войск в районе Сталинграда. В ходе войны принял участие в Сталинградской битве, битве за Кавказ, Ростовской наступательной операции 1943 года и ряде других сражений. Победу Николай Труфанов встретил в Берлине.

Фото слева: Краснофлотцы Волжской военной флотилии героически сражаются за город и стремительными атаками выбивают немцев с занимаемых ими позиций. Сталинград. Октябрь 1942 года. © А.П. Софьина

Фото справа: Сержант-снайпер Максим Пассар. Сталинград. Октябрь 1942 года.
© Е. Подшивалов

На снимке - сержант-снайпер Максим Пассар. Он ушел добровольцем на фронт в феврале 1942 года, когда ему было 19 лет. Пассар с детства был обучен охоте, и навыки стрельбы пригодились на фронте. В обороне Сталинграда Пассар принимал участие с июля 1942 года в составе 117-го стрелкового полка.

Во время боев за Сталинград снайпер уничтожил 127 фашистов. Слава о нанайском охотнике гремела по всему фронту. Солдаты немецкой армии вели охоту на стрелка, за голову Пассара была назначена награда 100 тыс. марок. К началу 1943 года на боевом счету Максима Пассара числилось около 240 убитых фашистов. Пассар погиб в январе 1943 года в бою в Сталинградской области. В 2010 году Пассару присвоено звание Героя Российской Федерации (посмертно).

Гвардии сержант Николай Захаров. Сталинград. Ноябрь 1942 года. © Л. Леонидов

На этой фотографии гвардии сержант Николай Захаров оттаскивает вражескую противотанковую мину, извлеченную из немецких окопов. Советские минеры обезвреживали мины, открывая для советских танков подходы к вражеским дзотам.

Бой на одной из окраин города. Сталинград. Ноябрь 1942 года. © Э.Н. Евзерихин

Гвардии старшина медицинской службы Г. П. Иванютин во время боев за Сталинград он вынес с поля боя 56 раненых.

Госпитали находились в самом пекле сражений за Сталинград. Один из них устроили в канализационной трубе большого диаметра. В своем отчете полковник медицинской службы 198-й стрелковой дивизии Василий Шумилин писал о методах организации обучения всех, кого возможно (местного населения, солдат, детей), правилам оказания первой помощи раненым и самопомощи.

Гвардии старшина медицинской службы Г.П. Иванютин. Сталинград. Октябрь 1942 года.
© Л. Леонидов

Воспоминания очевидцев

"Оборонительные бои в Сталинграде закрепили в моем сознании незыблемую убежденность в том, что моральные силы в конечном счете решают исход любого боя. Для подкрепления этого вывода ходить далеко за примерами не надо.

Автоматчики ведут бои на окраинах Сталинграда. Сталинград. Сентябрь 1942 года.
© В.И. Орлянкин и З.М. Рогозовский

"В памяти сохранился довоенный Сталинград с его широкими улицами, площадями и бульварами, утопающими в тени каштанов, красавица Волга… Степь под Сталинградом… Как она была хороша ранней весной, когда расцветали тюльпаны! Вся степь была алой. Тюльпаны покрывали алым ковром известный теперь всему миру Мамаев курган… Трудно передать впечатление, которое производил Сталинград в июне 1943 года. Казалось, что город был еще окутан пороховым дымом недавнего сражения. Первое, что увидела, выйдя из вагона, был чудом уцелевший фонтан со скульптурами детей, танцующих в хороводе.

Привокзальная площадь. Фонтан "Детский хоровод". Сентябрь 1942 года.

© Э.Н. Евзерихин

"Был один страшный день, когда немецкие танки и пехота двадцать три раза ходили в атаку. И двадцать три атаки были отбиты. Немцы полагали, что перекрыли предел сопротивления человеческих сердец и нервов.

Жители города, оставшиеся без крова после очередной бомбежки, в сквере города. Сталинград. 27 августа 1942 года. © Я.И. Рюмкин

"Я помню, как рабочие, мастера, инженеры завода помогали нашим частям ориентироваться в сложном лабиринте цехов, проходов, наземных и подземных коммуникаций. Они вместе с красноармейцами пролезали через канализационные каналы, чтобы выходить на выгодные позиции и бить врага.

Гвардейцы-разведчики. Сталинград. Сентябрь 1942 года.

© К. Лишко

Маршал Чуйков писал, что бои 13, 14 и 15 сентября в самом городе показали, что истребление захватчиков в развалинах города идет значительно успешнее, нежели в степях между Волгой и Доном.

Солдаты отражают танковую атаку. Сталинград. Август 1942 года.

© Э.Н. Евзерихин

Сразу после освобождения Сталинграда от немецко-фашистских войск в город приехали научные сотрудники Государственного исторического музея для сбора документальных материалов - подлинных свидетельств сражения за город на Волге. Среди поступивших в фонды музея памятников - простреленные таблички с названием сталинградских улиц: "Площадь 9 января", "Ул. Ломоносовская", предметы быта, принадлежавшие жителям осажденного города - все, что помогает сохранить живую память о событиях тех лет и переживших их людях.

В материале использованы фотографии Фотохроники ТАСС и Государственного исторического музея.
Выражаем благодарность Государственному историческому музею за помощь в подготовке материала.

С июля по февраль 1942 года весь мир следил за исходом смертельной схватки Красной Армии с немецко-фашистскими войсками под Сталинградом. Двести дней и ночей в междуречье Волги и Дона шли ожесточенные бои и сражения. Своими воспоминаниями о Сталинградской битве делится Владимир Андреевич Алексеев, ветеран третьего гвардейского Котельниковского Краснознаменного ордена Суворова танкового корпуса.

Когда началась война я, Астраханский мальчишка, только закончил девять классов. Школьников направили на работу в колхоз, но мы даже палатки поставить не успели – нас собрали и на теплоходе отправили в Астрахань. Так, в пути мы узнали, что началась война. Вернувшись домой, мы с мальчишками сразу же отправились штурмовать военкомат. Так что уже на 4-5 день войны я с товарищами отправился с начала в Вольск, в пехотное училище, а от туда - в Сызрань, в танковое училище. В это время немецкие войска уже форсировали Дон.

Я попал в 87-ю танковую бригаду 7-го танкового корпуса. Армия Чуйкова была уже окружена, Перед нами была поставлена задача прорваться на Гумрак и войти с ней в контакт. Немцы бомбили нас нещадно, буквально пешком по нам ходили. Авиации у нас не было, танки наши линейные – легкие, броня у них тонкая. А у фашистов Юнкерсы 88-ые, по две пушки на каждом. Пролетит самолет, шарахнет – и нет танка. Но больше всего досталось пехоте: не успеешь оглянуться - бригады нет! Три раза нас пополняли. Сильные позиции там занял немец! Почти все наши ребята погибли, среди них были мои товарищи и школьные друзья. Я впервые почувствовал, как во время боя страх смерти исчезает, а на первый план выходит чувство долга. Главное было выполнить боевую задачу.

Страшно было перед самым началом боя, когда выходили на исходные позиции, выстраивались и ждали ракеты – команды «Вперед». Иногда, когда было особенно тяжело, я себе говорил: «Господи, спасибо, что помог выжить!» Хотя и в бога никогда не верил.

18 октября корпус вывели из боя и вывели под Саратов, приказано было ждать пополнения. В это время немец уже окружил 62-ю армию. Наконец корпус пополнили и отправили в Сталинградский фронт, в 5-ую ударную армию.

Генерал Манштейн уже пришел на выручку Паулюсу и занял два плацдарма. Руководство решило, что действовать нужно хитростью. Немцы ведь первое время воевали «по расписанию» днем воюют, ночью спят. Это потом мы их приучили воевать и днем и ночью… И вот, решено было напасть на немцев неожиданно, рано утром. В пять утра вся наша армада двинулась вперед. Когда подошли к переднему краю – танки открыли огонь! Следом за ними пехота. Фашисты действительно выскакивали сонные и никак не могли понять – от куда здесь взялись наши танки. Буквально пол часа и плацдарм был наш!

Со мной же в этом бою приключилась история. Когда мы уже подошли к переднему краю, мой танк угодил в ловушку – застрял в овраге. Тогда я вылез под прикрытием люка на крыло и прыгнул прямо в башню. Молодой был, юркий! Ну, думаю, держитесь теперь! Когда немцы увидели, что пушка начинает поворачивать в их сторону, кинулись на верх, пытаясь спрятаться в сугробе. Но мне в перекресте прицела их было отлично видно. Я их всех там и положил. Потом подошел, посмотрел на них и говорю: «Ребята, извините, я вас сюда не звал – сами пришли…» Оказалось, что это был штаб пехотного немецкого полка, который держал оборону плацдарма – 12 офицеров во главе с командиром. За этот бой и за спасение командира роты я получил свою первую награду – медаль «За отвагу».

Сталинградская битва стала для меня самым тяжелым испытанием. Но именно здесь мы почувствовали, что враг дрогнул, здесь начался наш !

Попова Анфиса Сергеевна, воспитанница МОУ детский сад №393, г. Волгоград, Россия.

В начале 70-х годов поздней осенью, когда уже выпал первый снег, мне пришлось побывать в Актюбинске и области. Работа моя заключалась в повышении защищенности кабелей термо-АРУ на магистрали КМ-5Д. В Актюбинске находился РКРМ-3 УКРМ-10. Ночевал я в поселке, имевшем хорошее название Благодарный, данное, наверное, в честь того, что здесь располагался совхоз, обеспечивающий областной центр сельскохозяйственной продукцией. Совхоз находился в 30 км от Актюбинска. Здесь же и был объект РКРМ. На объекте имелась приличная гостиница, где можно было отдохнуть и приготовить ужин.
В один из вечеров в гостинице мне пришлось встретиться с инженером из Куйбышева, который прибыл в командировку для решения каких-то вопросов на РРЛ Бухара – Урал. Инженер оказался бывалым человеком,полковником в отставке, лет около 50-ти, высокий, сухощавый, с военной выправкой. Телевизора в гостинице не было, и вечернее время с новым знакомым прошло за разговорами о работе, о том, что входило в сферу наших интересов. Мы с ним работали в одинаковых профильных предприятиях.
Постепенно разговор зашел о войне, участником которой был мой собеседник. Из всего рассказанного им в тот вечер запомнились два эпизода, харак-
теризующие ту обстановку, в которой оказался мой товарищ в первые дни своего участия в войне.
Знаю, что участники войны не очень любят рассказывать о тяжелых, трагических эпизодах, но, по-видимому, по прошествии определенного времени неко-
торые из них все же решаются рассказать кое-что из пережитого в назидание нам, не участвовавшим в войнах, чтобы знали хоть немного, что такое война.
Война для него началась в Сталинграде. Прибыл он в Сталинград в разгар боев за город в группе молодых лейтенантов, только-только окончивших училище связи, по возрасту им не было и двадцати лет. Определили их в штаб 62-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Чуйков В.И. Положение армии было критическое, с западной стороны ее заблокировали гитлеровцы, с востока – Волга.
Главная задача заключалась в том, чтобы удержать в своих руках город и не допустить немцев к Волге, где были сосредоточены речные транспортные коммуникации, обеспечивающие перевозку нефти с Кавказа на неоккупированную территорию страны, и снабжать фронт и страну нефтепродуктами. В те годы бакинские промыслы были единственными источниками нефтепродуктов. Штаб армии находился в подземных помещениях в высоких откосах правого берега Волги. Задача молодых офицеров заключалась в обеспечении связью штаба с воинскими подразделениями блокированной армии.
В первые же дни произошло трагическое событие в группе молодых воинов-связистов. Один из лейтенантов не смог вовремя установить прервавшуюся с одним из подразделений армии связь и по распоряжению командующего был отдан под трибунал. Суд был скорым и приговорил лейтенанта к расстрелу. Расстрел производили здесь же, у штаба армии, на откосе крутого берега Волги перед строем
его товарищей.
Перед ними стоял молодой, прекрасный юноша, их товарищ, без фуражки, с расстегнутой гимнастеркой, без ремня, с совершенно растерянным, бледным и ничего не понимающим лицом. Он, бывший школьник, добровольно написавший заявление
на фронт в надежде защитить свою Родину от нашествия врага, был подвергнут жесточайшему, смертельному наказанию. Расстрел производила охрана штаба, состоящая из бойцов богатырского телосложения, прекрасно, тепло одетая в белые полушубки, вооруженная автоматами.
Так нелепо прервалась на взлете жизнь их товарища. Где вы, отцы-
командиры? «Слуга царю, отец солдатам», – сказал Лермонтов. Слугой-то был, а отцом не стал. Хотя скажу, что по прошествии многих лет трудно давать какую-либо оценку этим действиям и событиям.
Ветеран, прошедший огонь и медные трубы, горько рассказывал об этом трагическом происшествии. Он знал мать этого юноши, и она знала, что они были вместе, но правду о гибели ее сына он рассказать не мог.
Но человек не может носить в себе эту страшную тайну всю жизнь, и, может быть, я был одним из немногих, кому он смог излить свою душевную боль.

Второй эпизод из службы самого рассказчика. Получил приказ установить связь с командиром танковой бригады, которая ночью переправлена с левого берега Волги в расположение 62-й армии и вот-вот должна идти в атаку. С катушкой на спине в темное, раннее, холодное утро пробрался в расположение танковой бригады.
Танки стояли в полной готовности. Как найти танк командира бригады? Экипажи не очень охотно отзываются на просьбу сообщить об этом. Наконец добрался до танка командира. Командир не сразу открыл люк. Вызвал командующего, командир взял трубку. «Слушаю, товарищ генерал». – «Ну что, готовы?» – «Да!» – «Ну, да-
вай!» Командир с силой ударил трубку о корпус танка и захлопнул люк. Танки пошли в атаку, из которой возврата не было. Это знал командир, это знал командующий. Лейтенант судорожно схватил разбитую трубку, к счастью провода не были оборваны, и доложил о выполнении задания.

Чтобы представить обстановку, в которой происходила Сталинрадская битва, я ознакомился с 4-м томом, посвященным этому событию, 12-томного издания «Венок славы» с произведениями и воспоминаниями участников этой битвы. 653 страницы убористой печати с фотографиями. Здесь нет исторической хронологии со-
бытий, выступают военачальники, литераторы, рядовые участники.

Привожу стихотворение рядового участника Сталинградской битвы поэта Семена Гудзенко, прожившего, к сожалению, короткую жизнь. (1922 – 1953). Стихи написаны в 1942 году. По моему мнению, это наиболее сильные стихи из всех опубликованных в этой книге.

Перед атакой

Когда на смерть идут – поют,
А перед этим можно плакать.
Ведь самый страшный час в бою –
час ожидания атаки.
Снег минами изрыт вокруг
И почернел от пыли минной.
Разрыв – и умирает друг.
И значит, смерть проходит мимо.
Сейчас настанет мой черед.
За мной одним идет охота.
Будь проклят сорок первый год –
Ты, вмерзшая в снега пехота.
Мне кажется, что я магнит,
Что я притягиваю мины.
Разрыв –и лейтенант хрипит.
И смерть опять проходит мимо.
Но мы уже не в силах ждать.
И нас ведет через траншеи
Окоченевшая вражда,
штыком дырявящая шеи.
Был бой коротким.
А потом
глушили водку ледяную
И выковыривал ножом
Из-под ногтей
я кровь чужую.

Небольшая справка о Сталинградской битве
Сталинградская битва началась 17 июля 1942 года. Численность советских войск составляла 547 тысяч человек. Противник превосходил русские силы в личном составе в 1,7 раза; в артиллерии – в 1,3 раза, в самолетах – более чем в 2 раза. Бои в самом Сталинграде продолжались 143 дня, с 13 сентября по 2 февраля 1943 года. За 125 суток ожесточенных боев Сталинградской битвы Красная армия
потеряла 643 800 человек, в их числе 323 800 убитых, попавших в плен и пропавших без вести, 1426 танков и самоходно-артиллерий-ских установок, 12 137 орудий и минометов, 2063 боевых самолета. 32 дивизии, 3 бригады были полностью уничтожены. В ходе ликвидации окруженной группировки с 10 января по 2 февраля 1943 года было взято в плен свыше 91 тысячи человек, в том числе 2500 офицеров, 24 генерала. Это было первое массовое пленение гитлеровцев. За время Сталинградской битвы войска вермахта потеряли около 1,3 миллиона человек.

Из книги "Прощание с медными жилами"

Рецензии

Добрый день!
К последнему, о "небольшой справке". Википедия говорит обратное о численности и вооружении сторон:

"Германия[править | править вики-текст]
Группа армий «B». Для наступления на Сталинград была выделена 6-я армия (командующий - Ф. Паулюс). В неё входило 13 дивизий, в которых насчитывалось около 270 тыс. человек, 3 тыс. орудий и миномётов, и около 700 танков. Разведывательную деятельность в интересах 6-й армии вела Абвергруппа-104.
Поддержку армии оказывал 4-й воздушный флот (командующий генерал-полковник Вольфрам фон Рихтгофен), в котором было до 1200 самолётов (истребительная авиация, нацеленная на Сталинград, в начальной стадии боёв за этот город насчитывала около 120 самолётов-истребителей Мессершмитт Bf.109F-4/G-2 (советские и российские источники дают цифры с разбросом от 100 до 150), плюс около 40 устаревших румынских Bf.109E-3).[источник не указан 2453 дня]

СССР[править | править вики-текст]
Сталинградский фронт (командующий - С. К. Тимошенко, с 23 июля - В. Н. Гордов, с 13 августа - генерал-полковник А. И. Ерёменко). В него входили гарнизон Сталинграда (10-я дивизия НКВД), 62-я, 63-я, 64-я, 21-я, 28-я, 38-я и 57-я общевойсковые армии, 8-я воздушная армия (советская истребительная авиация в начале сражения здесь насчитывала 230-240 истребителей, в основном Як-1) и Волжская военная флотилия - 37 дивизий, 3 танковых корпуса, 22 бригады, в которых насчитывалось 547 тыс. человек, 2200 орудий и миномётов, около 400 танков, 454 самолёта, 150-200 бомбардировщиков авиации дальнего действия и 60 истребителей войск ПВО"
Как видите, Советский Союз превосходил фашистскую Германию, и ЭТО как раз самая величайшая заслуга!
Предполагаю, что Вы можете ответить таким как я, что "на заборе тоже написано!". Но и о погибших советских, уж простите не только русских, солдатах та же Википедия говорит иное:
"Общие потери Красной армии в Сталинградской оборонительной и наступательной операции составили 1 129 619 человек в том числе 478 741 безвозвратные, из которых 323 856 в оборонительной фазе сражения и 154 885 в наступательной, 1426 танков, 12137 орудий и минометов, 2063 самолёта."
БОЛЬШОЙ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ КРОВЬЮ далась эта победа...

Михайлов Иван

Воспоминания о Сталинградской битве

моего прадедушки

Я – Михайлов Иван, ученик 3 класса. Меня волнует история Великой Отечественной войны, особенно, вклад моего прадедушки Гунько Ивана Станиславовича – участника тех страшных кровавых событий. Прадедушка рассказывал, что Сталинградская битва стала переломным моментом Великой Отечественной войны. На склонах Волги Красная армия преградила путь продвижению немецких войск на восток. Кто побывал в этой битве и остался в живых, век не забудет тех ужасных дней. Ему выпала честь участвовать в этих сражениях от начала до конца событий.

Летом 1942 года гитлеровское командование бросило все силы на Восточный фронт. Фашисты имели больше техники и рассчитывали в короткие сроки выйти к реке Волге. Тяжелые бои развернулись на подступах к Сталинграду. На город наступало 13 дивизий, с поддержкой авиации.

Прадедушкина 7-я стрелковая дивизия входила в состав 64 армии и держала оборону к подступу Сталинграда. Он служил в 6-й роте ПТР в районе станции Гзета в Калмыцкой степи. Его дивизия в сентябре потерпела поражение. Под сильным ударом немцев за 2-3 дня дивизия была почти полностью разбита, штаб дивизии был уничтожен. Начальника штаба подполковника Молофиткина перерезало танком. Судьба командира дивизии неизвестна, он исчез бесследно. Дивизия утеряла знамя и больше не восстановилась.

Немецкие мотопехота и бронированные танки свободно стали разгуливать на этом участке степи, уничтожать технику и живую силу. Прадедушка Ваня с горестью и болью вспоминал сообщение командования: «Кто остался в живых, выходите сами, как сумеете, в сторону Сталинграда ближе к Волге, правее поселка Песчаный». Стал вопрос: либо оказаться в плену, либо сложить голову на своей земле. Шансы выжить у него были очень малы.

Путь от линии фронта до Сталинграда составлял 50 - 60 км. Ночью вдвоем с лейтенантом он стал передвигаться к поселку Цебинка. У них были местные карты, передвигались полями, без дороги, где было более безопасно. Добраться до намеченной цели было непросто. Открытая степь, нет ни одного кустика, ни травы, укрыться негде. Три раза их обстреливали мессершмитты. Просто чудо, что никого не убило. Вдали проходили немецкие автомашины, мотопехота, прадедушке с лейтенантом приходилось часто ползти по-пластунски, чтобы их не заметили.

С собой не было ни хлеба, никаких продуктов, только оружие: автоматы, один пистолет и по обойме патронов. Несмотря ни на что, им всё-таки удалось добраться до поселка Цебинка, возле которого протекала речка, и был мост. Встретили других советских солдат, но пройти мост не успели, попали под жуткую бомбежку. Фашисты стремились разбомбить мост, чтобы задержать продвижение советской армии и техники. Бомбежка длилась часа 2-3 без перерыва. Один эшелон самолетов после сброса бомб уходил, другой уже начинал бомбить. Прадедушка не может забыть, как нельзя было поднять головы от земли. Место открытое, нет никакой растительности, только желтая глина, сильная жара. Тело заливало потом, во рту пересохло, сильно хотелось пить, мучила жажда и страх. Вокруг летели комья земли. Все тело было избито. Ударом земли ему чуть не переломило позвоночник и ногу. Кругом глубокие воронки от бомб. Единственное, что делали, кричали друг другу: «Ты живой?» Вот и весь был разговор…

Закончилась бомбежка под вечер. Было уничтожено много техники и солдат. Кто остался жив, переходили речку. На том берегу собралось 40 - 50 солдат и офицеров. Ночью продвигались по направлению к поселку Песчанка, потом повернули вправо, ближе к Волге. Изможденные и усталые решили утром немного отдохнуть, установив дежурство. Стоило только прилечь к земле, как моментально уснули. Где-то к обеду подъехал на лошади солдат, разбудил, направил всех к пункту формирования – Лапшин Сад.

Без воды и еды, без сна многие обессилили в дороге. Дойти до места назначения смогли не все. От группы моего прадедушки отстали 10 человек. Некоторые вышли к другим частям, кто-то попал в плен. На пункте формирования с 7 Дивизии собралось только 186 солдат и 10 офицеров. Всех передали в 15 Стрелковую Дивизию. Дивизия занимала оборону с южной стороны города Сталинграда. Через два дня гитлеровские войска были у стен города. Непрерывные и ожесточённые бои шли несколько дней. Немецкие войска то наступали, то отступали, получалась полная неразбериха с линией фронта. Поля боёв были застланы трупами немецких и русских солдат. Отступать было некуда: или топись в Волге, или бейся насмерть. Постоянно шло подкрепление из-за Волги. Приказ Сталина был дан 3 сентября: «Ни шагу назад!» Боевая задача была поставлена: остановить врага, обеспечить поставку продовольствия и живой силы. Фашистские самолеты беспрерывно бомбили Сталинград. От взрывов над Сталинградом висело страшное зарево. Город почти весь был сожжен и разрушен бомбежкой. Немецкое командование, чувствуя большое сопротивление, вынуждено был наращивать силы.

Оборона города была возложена на 62 армию, которую возглавлял генерал-лейтенант Чуйков. Сильными ударами с флангов удалось закрыть прорыв немецких войск. Поле боя было завалено железом от обгорелой техники. Наши снаряды с «Катюш» многие не взрывались, а втыкались в землю и оставались стоять. Казалось, на поле спилили лес, и повсюду остались торчать пни. В начале января 1943 года прадедушку Ивана ранило в голову и контузило, он оказался в медсанчасти, где лечился в течение месяца. В феврале попал во вновь сформированную армейскую автоколонну, расположившуюся в посёлке Бикетовка, в пригороде Сталинграда. Выполнял важную боевую задачу: эвакуировал с однополчанами любую ходовую технику прифронтовой линии, восстанавливал и сразу передавал войскам. Все отчетливо понимали, что не хватало машин для подвоза снарядов, продовольствия, вывоза раненных. Операции можно было проводить только совместно с сапёрами, потому что поля боёв были во многих местах заминированы.

17.03.1945 года мой прадедушка, Гунько Иван Станиславович, сержант, заведующий складом ГСМ и запасными частями 430 Полевой Авторемонтной базы 252БК за участие в боевых действиях по защите СССР в Отечественной войне на Сталинградском и 2 Украинском фронтах представлен к Правительственной награде – ордену Красной Звезды.

Я, Михайлов Иван Иванович, ученик 3 класса, назван Иваном в честь моего героического прадедушки Гунько Ивана Станиславовича. Очень горд тем, что у меня такой замечательный, отважный и добрый прадед! Постараюсь с достоинством носить имя прадедушки и приносить пользу своей семье и Родине.

Ниже размещена статья Йохена Хелльбека "Сталинград лицом к лицу. Одна битва рождает две контрастные культуры памяти". Оригинал статьи размещен на сайте журнала "Историческая экспертиза" - там же можно прочесть и другие интересные материалы. Йохен Хелльбек - PhD, профессор истории Ратгерского университета. Фотографии - Эмма Додж Хэнсон (Saratoga Springs, NY). Первая публикация: The Berlin Journal. Fall 2011. P. 14-19. Авторизованный перевод с английского.

Каждый год 9 мая, когда в России отмечают День Победы, ветераны 62-й армии собираются на северо-востоке Москвы в здании средней школы. Она названа в честь Василия Чуйкова, командующего их армией, которая разгромила немцев под Сталинградом. Вначале ветераны слушают стихи в исполнении школьников. Потом обходят маленький музей войны, расположенный в здании школы. Затем садятся за праздничный стол в торжественно украшенном помещении. Ветераны чокаются водкой или соком, со слезами поминая товарищей. После многих тостов звучный баритон генерал-полковника Анатолия Мережко задает тон при исполнении военных песен. Позади длинного стола висит огромный плакат с изображением горящего Рейхстага. От Сталинграда 62-я армия, переименованная в 8-ю гвардейскую, двигалась на запад через Украину, Белоруссию и Польшу и дошла до Берлина. Один из присутствующих ветеранов с гордостью вспоминает, что написал свое имя на развалинах германского парламента в 1945 году.

Каждый год в одну из суббот ноября группа немецких ветеранов Сталинграда встречается в Лимбурге - городе, расположенном в сорока милях от Франкфурта. Они собираются в строгом помещении общественного центра, чтобы вспомнить ушедших товарищей и пересчитать свои редеющие ряды. Их воспоминания под кофе, пирожные и пиво длятся до самого вечера. На следующее утро в Национальный день траура (Totensonntag) ветераны посещают местное кладбище. Они собираются вокруг памятного камня в форме алтаря с надписью «Сталинград 1943». Перед ним лежит венок, в который вплетены знамена 22-х немецких дивизий, уничтоженных Красной Армией в период с ноября 1942 по февраль 1943 года. Представители городских властей произносят речи с осуждением войн прошлого и настоящего. Резервная часть немецкой армии стоит в почетном карауле в то время, когда одинокий трубач исполняет скорбную мелодию традиционной немецкой военной песни «Ich Einen Hatt "Kameraden» («У меня был товарищ»).

Фото 1. Вера Дмитриевна Булушова, Москва, 12 ноября 2009.
Фото 2. Герхард Мюнх, Ломар (в окрестностях Бонна), 16 ноября 2009

Длившаяся более шести месяцев Сталинградская битва стала поворотным событием всей Второй мировой войны. И нацистский и сталинский режимы бросили все силы, чтобы захватить/отстоять город, носивший имя Сталина. Какой смысл вкладывали в это противоборство солдаты обеих сторон? Что побуждало их сражаться до последнего, даже вопреки шансам на успех? Как в этот критический момент мировой истории они воспринимали себя и своих противников?

Чтобы избежать искажений, свойственных солдатским воспоминаниям, в которых война рассматривается задним числом, я решил обратиться к документам военного времени: боевым приказам, пропагандистским листовкам, личным дневникам, письмам, рисункам, фотографиям, кинохронике. В них запечатлены интенсивные эмоции - любовь, ненависть, ярость, порожденные войной. Государственные архивы небогаты военными документами личного происхождения. Поиск документов такого рода привел меня на собрания немецких и русских «сталинградцев», а оттуда к порогам их домов.

Ветераны охотно делились своими военными письмами и фотографиями. Наши встречи позволили обнаружить важные обстоятельства, которые я поначалу упустил из виду: непреходящее присутствие войны в их жизни и поразительные отличия немецких и русских военных воспоминаний. Уже семь десятилетий как война стала прошлым, но ее следы намертво въелись в тела, мысли и чувства оставшихся в живых. Я обнаружил ту сферу военного опыта, которую никакой архив выявить не в состоянии. Дома ветеранов пропитаны этим опытом. Он улавливается в фотографиях и военных «реликвиях», которые либо висят на стенах, либо заботливо хранятся в укромных местах; он заметен в прямых спинах и учтивых манерах бывших офицеров; он просвечивает сквозь шрамы на лицах и увечные конечности раненых солдат; он живет в обыденной мимике ветеранов, выражающей печаль и радость, гордость и стыд.

Чтобы всесторонне зафиксировать присутствие военного опыта в настоящем диктофон должна дополнять фотокамера. Опытный фотограф и мой друг Эмма Додж Хэнсон любезно сопровождала меня во время этих визитов. В течение двух недель мы с Эммой побывали в Москве, а также в ряде городов, поселков и сел Германии, где посетили около двадцати домов ветеранов. Эмма обладает удивительной способностью делать снимки так, чтобы люди чувствовали себя непринужденно и почти не обращали внимания на присутствие фотографа. Использование, когда это было возможно, естественного освещения позволяло зафиксировать отблески, отражающиеся в глазах фотографируемых. Богато нюансированные черно-белые фото дают возможность увидеть, как углубляются борозды морщин, когда ветераны смеются, плачут или горюют. Соединение часов диктофонных записей и потока фотографий позволило заметить, что воспоминания представляют для ветеранов такую же реальность повседневной жизни, как и окружающая их мебель.

Мы посещали как скромные, так и роскошные дома, говорили и с офицерами высокого ранга, украшенными многочисленными наградами, и с рядовыми солдатами, наблюдали наших хозяев то в праздничном настроении, то в состоянии молчаливого горя. Когда мы фотографировали наших собеседников, часть из них облачились в парадные мундиры, которые стали слишком велики для их усохших тел. Некоторые ветераны показывали нам различные безделушки, которые поддерживали их в годы войны и плена. Мы наблюдали работу двух контрастных культур памяти. Неотвязные призраки потерь и поражения свойственны Германии. В России преобладает чувство национальной гордости и жертвенности. Военная форма и медали гораздо более распространены среди советских ветеранов. Русские женщины в большей мере, нежели немки, заявляют о своем активном участии в войне. В немецких рассказах Сталинград часто отмечен, как травматический разрыв личной биографии. Российские ветераны, напротив, даже вспоминая о личных трагических потерях в годы войны, как правило, подчеркивают, что это было время их успешной самореализации.

В скором времени ветераны Сталинграда лишатся возможности обсуждать войну и ее влияние на их жизни. Необходимо успеть записать и сравнить их голоса и лица. Разумеется, их нынешние размышления о событиях семидесятилетней давности не следует отождествлять с пережитой ими реальностью 1942 и 1943 годов. Опыт каждого человека представляет лингвистическую конструкцию, поддерживаемую обществом и меняющуюся со временем. Таким образом, воспоминания ветеранов отражают меняющееся отношение общества к войне. Несмотря на это, их повествования предоставляют важную информацию как о самой Сталинградской битве, так и о колеблющемся характере культурной памяти.

800 тысяч женщин служили в Красной Армии во время Второй мировой войны. Мы встретили двух из них. Вера Булушова родилась в 1921 году, была старшей в семье из пяти детей. Она добровольно ушла на фронт, узнав о немецком вторжении в июне 1941 года. Вначале ей отказывали, но весной 1942 года Красная Армия начала принимать женщин в свои ряды. Во время Сталинградской кампании Булушова была младшим офицером в штабе контрразведки. К концу войны ей было присвоено звание капитана. Булушова и другая женщина-ветеран Мария Фаустова, показывали нам шрамы от осколочных ранений, которыми испещрены их лица и ноги, они также рассказывали об ампутациях, которые часто обезображивали их сослуживиц. Мария Фаустова, вспоминала о разговоре в пригородном поезде вскоре после войны: «А у меня тоже много ранений. В ноге осколки мины - 17 швов. Я когда была молодая, капроновые чулки носили. Я сижу, мы ждали электричку, а женщина, сидящая напротив меня, спрашивает: “Деточка, где же ты так на колючую проволоку налетела?”».

Отвечая на вопрос о значении Сталинграда в ее жизни, Булушова ответила кратко: «Шла и выполняла долг свой. А после Берлина я уже вышла замуж». Другим русским ветеранам также свойственно вспоминать о личном самопожертвовании ради государственных интересов. Ярким проявлением этого стала фотография Булушовой, стоящей под вышитым портретом маршала Георгия Жукова, который руководил обороной Сталинграда. (Булушова была единственной, кто отказался встретиться у нее дома. Она предпочла встречу в Московской ассоциации ветеранов войны, где была сделана эта фотография.) Ни один из российских ветеранов, с которыми я разговаривал, не состоял в браке и не имел детей во время войны. Объяснение было простое: в советской армии отпуска не предусматривались, и поэтому мужья были оторваны от своих жен и детей в годы войны.

Фото 4 и 5. Вера Дмитриевна Булушова, Москва, 12 ноября 2009.

Мария Фаустова, которая во время войны была радисткой, утверждала, что она никогда не впадала в отчаяние и считала своей обязанностью подбадривать однополчан. Другие советские ветераны, также рассказывали о своем военном опыте на языке морали, подчеркивая, что сила воли и характера была их опорой в борьбе с врагом. Таким образом, они воспроизводили мантру советской пропаганды военного времени, утверждавшей, что усиление вражеской угрозы только укрепляет моральные устои красноармейцев.

Анатолий Мережко попал на Сталинградский фронт со скамьи военной академии. В солнечный августовский день 1942 года он стал свидетелем того как большинство его коллег-курсантов были стерты в порошок немецкой танковой бригадой. Мережко начинал младшим офицером в штабе 62-й армии под командованием Василия Чуйкова. Венцом его послевоенной карьеры стало звание генерал-полковника и должность заместителя начальника штаба войск Варшавского договора. В этом качестве он играл ключевую роль в принятии решения о строительстве Берлинской стены в 1961 году.

Анатолий Григорьевич Мережко, Москва, 11 ноября 2009

Сталинград занимает особое место в его памяти: «Сталинград для меня - это рождение (меня как) командира. Это упорство, расчетливость, дальновидность, - т.е. все качества, которыми должен обладать настоящий командир. Любовь к своему солдату, подчиненному, и, кроме того, это память о тех погибших друзьях, которых мы даже не могли иногда похоронить. Бросали трупы, отступая, не могли даже затащить их в воронки или в окопы, присыпать землей, а если и присыпали землей, то лучшим памятником был воткнутая в земляной могильный холмик лопата и надетая каска. Никакого другого памятника мы поставить не могли. Поэтому Сталинград для меня - это святая земля». Вторя Мережко, Григорий Зверев утверждал, что именно в Сталинграде он сформировался в качестве солдата и офицера. Он начал кампанию младшим лейтенантом и закончил ее самым молодым капитаном в своем подразделении. Когда мы встретились со Зверевым, он выложил несколько комплектов военной формы на кровати, сомневаясь в каком из них будет лучше выглядеть на наших фотографиях.

Фото 8 и 9. Григорий Афанасьевич Зверев, Москва, 12 ноября 2009.

Сравните несломленный моральный дух и гордость русских с кошмарами, которые преследуют немцев, выживших под Сталинградом. Герхард Мюнх был командиром батальона 71-й стрелковой дивизии, которая возглавила наступление на Сталинград в сентябре 1942 г. На протяжении более трех месяцев, он и его люди вели рукопашные бои внутри гигантского административного здания недалеко от Волги. Немцы удерживали вход в здание с одной стороны, советские солдаты - с другой. В середине января несколько изголодавшихся и деморализованных подчиненных Мюнха решили сложить оружие. Мюнх не стал придавать их военно-полевому суду. Он привел их на свой командный пункт и показал, что питается теми же крошечными пайками и спит на том же жестком и холодном полу. Солдаты поклялись сражаться до тех пор, пока он будет командовать ими.

21 января Мюнху было приказано явиться с докладом на командный пункт армии, который располагался в непосредственной близости от осажденного города. За ним был прислан мотоцикл. Тот зимний пейзаж навсегда запечатлелся в его памяти. Он описывал его мне, делая паузы между словами: «Тысячи непохороненных солдат... Тысячи… Среди этих мертвых тел пролегала узкая дорога. Из-за сильного ветра они не были покрыты снегом. Здесь торчала голова, там - рука. Это был, понимаете… Это был… такой опыт… Когда мы достигли командного пункта армии, я собирался зачитать мой доклад, но они сказали: “В этом нет необходимости. Вы будете эвакуированы сегодня вечером”». Мюнх был отобран для программы подготовки офицеров Генерального штаба. Он улетел на одном из последних самолетов, вырвавшихся из Сталинградского котла. Его люди остались в окружении.

Фото 10. Герхард Мюнх, Ломар (в окрестностях Бонна), 16 ноября 2009

Через несколько дней после эвакуации из Сталинграда Мюнх получил краткий отпуск домой для встречи со своей молодой женой. Фрау Мюнх вспоминала, что ее супруг не мог скрыть мрачного настроения. Во время войны многие немецкие солдаты регулярно видели своих жен и семьи. Армия предоставляла истощенным солдатам отпуска для восстановления боевого духа. Кроме того солдаты во время отпуска на родину должны были производить потомство, чтобы обеспечить будущее арийской расы. Мюнхи поженились в декабре 1941 года. В то время как Герхард Мюнх воевал в Сталинграде, его жена ждала первенца. Многие немецкие солдаты женились во время войны. В немецких фотоальбомах того времени сохранились роскошные печатные объявления о свадебных церемониях, фотографии улыбающихся пар, жених в неизменной военной форме, невеста в наряде медсестры. Некоторые из этих альбомов содержали фотографии пленных женщин-солдат Красной Армии с подписью «Flintenweiber» (Баба с пистолетом). С точки зрения нацистов это было свидетельством разврата, царившего в советском обществе. Они считали, что женщина должна рожать солдат, а не сражаться.

Фото 11. Герхард и Анна-Елизабет Мюнх, Ломар (в окрестностях Бонна), 16 ноября 2009

Танкист Герхард Коллак заключил брак со своей женой Луцией осенью 1940 так сказать в «удаленном доступе». Он был вызван на командный пункт своей воинской части, находившейся в Польше, между которым и бюро регистрации браков в Восточной Пруссии, где находилась его невеста, была установлена телефонная связь. Во время войны немцы, в отличие от советских граждан, гораздо активнее создавали семьи. Поэтому им было что терять. Коллак был в домашнем отпуске несколько месяцев в 1941 году, а затем короткое время - осенью 1942 года, чтобы увидеть дочь Дорис. После этого он снова отправился на Восточный фронт и пропал без вести под Сталинградом. Надежда, что ее муж жив и однажды вернется из советского плена, поддерживала Луцию в конце войны во время ее бегства под бомбами из Восточной Пруссии через Дрезден в Австрию. В 1948 году она получила официальное уведомление, что Герхард Коллак умер в советском плену: «Я была в отчаянии, хотела все разнести вдребезги. Вначале я потеряла родину, потом мужа, погибшего в России».

Луция Коллак, Мюнстер, 18 ноября 2009 г.

Воспоминания о муже, которого она знала в течение двух коротких лет, прежде чем он исчез почти целую жизнь назад, и по сей день часто посещают Луцию Коллак. Для нее Сталинград - город, битва, место захоронения - это «колосс», который всей массой сдавливает ее сердце. Генерал Мюнх тоже отмечает эту тяжесть: «Мысль о том, что я выжил в этом месте... видимо, судьба вела меня, что позволило выбраться из котла. Почему именно меня? Это вопрос, который преследует меня все время». Для этих двоих и многих других наследие Сталинграда травматично. Когда мы впервые связались с Мюнхом, он согласился сфотографироваться, но дал понять, что не хотел бы говорить о Сталинграде. Но потом воспоминания полились рекой и он говорил несколько часов подряд.

Когда мы прощались, Мюнх упомянул о своем предстоящем 95-м дне рождения и сказал, что ожидает почетного гостя - Франца Шике, который был его адъютантом во время Сталинградской кампании. Мюнх знал, что Шике попал в советский плен в феврале 1943 года, но его дальнейшая судьба оставалась Мюнху неизвестной до тех пор, пока несколько лет назад Шике не позвонил ему. Проведя семь лет в лагере для военнопленных, он оказался в коммунистической Восточной Германии. Поэтому получил возможность разыскать своего бывшего командира батальона только после крушения ГДР. Смеясь, Мюнх наставлял нас не дискутировать с Шике по поводу его довольно странных политических взглядов.

Когда несколько дней спустя мы посетили скромную квартиру Шике в Восточном Берлине, то были поражены, насколько его восприятие войны контрастирует с воспоминаниями других немцев. Отказываясь говорить на языке личной травмы, он настаивал на необходимости размышлять об историческом значении войны: «Мои личные воспоминания о Сталинграде не имеют никакого значения. Я озабочен тем, что мы не в состоянии прийти к пониманию сути прошлого. Тот факт, что лично мне удалось выбраться оттуда живым - это только одна сторона истории». По его мнению, это была история «международного финансового капитала», который выигрывает от всех войн прошлого и настоящего. Шике был одним из многих немецких «сталинградцев», которые оказались восприимчивыми к советскому послевоенному «перевоспитанию». Вскоре после освобождения из советского лагеря он вступил в СЕПГ, восточногерманскую коммунистическую партию. Большинство западных немцев, выживших в советском плену, описывали его как ад, но Шике настаивал на том, что Советы были гуманными: они вылечили тяжелое ранение головы, которое он получил во время осады Сталинграда и они предоставляли пленным пищу.

Франц Шике, Берлин, 19 ноября 2009.

Между западногерманскими и восточногерманскими воспоминаниями о Сталинграде и по сей день пролегает идеологический разрыв. Однако совместный опыт переживания военных тягот помогает установить тесные личные связи. Когда Мюнх и Шике встретились после десятилетий долгой разлуки, отставной генерал бундесвера попросил своего бывшего адъютанта, чтобы он обращался к нему на «ты».

Немцы и русские, выжившие в Сталинграде, вспоминают его, как место невообразимого ужаса и страданий. В то время как многие русские придают своему боевому опыту глубокую личную и общественную значимость, немецкие ветераны борются с травматическими последствиями разрыва и потерь. Мне кажется крайне важным, чтобы русские и немецкие воспоминания о Сталинграде вступили в диалог. Сталинградская битва, которая является поворотным моментом войны и возвышается в ландшафтах национальной памяти России и Германии, заслуживает этого.

С этой целью, я создал небольшую выставку, представляющую портреты и голоса русских и немецких ветеранов. Выставка открылась в Волгоградском музее-панораме, который посвящен исключительно памяти Сталинградской битвы. Массивная бетонная конструкция, построенная на исходе советского времени, расположена на возвышенном берегу Волги, на том месте, где осенью и зимой 1942/43 происходили ожесточенные бои. Именно здесь Герхард Мюнх и его адъютант Франц Шике сражались на протяжении нескольких месяцев, стремясь установить контроль над рекой. В нескольких сотнях метров к югу находился вкопанный в крутой речной берег командный пункт советской 62-й армии под командованием Чуйкова, где Анатолий Мережко и другие офицеры штаба координировали советскую оборону и контрнаступление.

По мнению многих пропитанная кровью почва, на которой стоит музей, является священной. Поэтому его директор изначально возражал против идеи повесить рядом портреты русских и немецких солдат. Он утверждал, что советские «герои войны» будут осквернены присутствием «фашистов». Кроме него, некоторые местные ветераны также выступали против предполагаемой выставки, утверждая, что «непостановочные» портреты участников войны в домашней обстановке, часто без парадной формы, отдают «порнографией».

Эти возражения были сняты в значительной мере с помощью генерал-полковника Мережко. Один из самых старших по званию среди живущих советских офицеров он специально прилетел из Москвы, чтобы посетить выставку. На ее открытии Мережко, одетый в гражданский костюм, произнес трогательную речь, в которой призывал к примирению и прочному миру между двумя странами, ранее не раз воевавшими друг с другом. К Мережко присоединилась Мария Фаустова, которая предприняла девятнадцатичасовое путешествие на поезде, чтобы продекламировать на память стихотворение, посвященное дню Победы. В стихотворении говорилось о тяготах и потерях, выпавших на долю советских граждан за четыре долгих года войны. Когда Мария дошла до строфы, посвященной Сталинградской битве, она расплакалась. (Несколько немецких ветеранов тоже хотели присутствовать на выставке, но слабое здоровье заставило их отменить поездку.)

С точки зрения человеческих потерь Сталинград сравним с битвой под Верденом во время Первой мировой войны. Параллель между двумя сражениями не ускользнула от современников. Уже в 1942 году они со смесью страха и ужаса именовали Сталинград «вторым» или «красным Верденом». На территории находящегося под управлением французского правительства Верденского мемориала расположен Дуамонский оссуарий, где захоронены останки 130 тысяч неопознанных солдат, сражавшихся между собой армий. Внутри него создана постоянная экспозиция, представляющая огромные портреты ветеранов обеих сторон - немцев, французов, бельгийцев, британцев, американцев, которые держат в руках свои фотографии времен войны. Может быть, в один прекрасный день в Волгограде будет создан аналогичный памятник, который воздавая почести подвигу советских воинов, ради памяти о человеческой цене Сталинградской битвы соединит их в диалоге с лицами и голосами бывших противников.